Мария Сёмушкина

Накануне фестиваля Усадьба JAZZ мы встретились с его создателем и бессменным руководителем Марией Сёмушкиной и музыкальным директором Еленой Моисеенко, чтобы поговорить об истории этого прекрасного праздника, его связях с европейской и мировой фестивальной традицией.

Насколько Усадьба JAZZ следует традициям европейских джазовых фестивалей? Мы идем в общем русле или снова "своя особенная стать"?

Мария Сёмушкина: Я каждый раз говорю, что Усадьба JAZZ - абсолютно уникальный российский продукт, своего рода «импортозамещение». Когда я придумала этот фестиваль, у меня не было никакого опыта, я делала его с нуля. Все получилось неожиданно. Одна крупная компания захотела связать свое позиционирование с джазом и русским авангардом, что логично сошлось с идеей русской усадьбы, неповторимой красотой подмосковного "дворянского гнезда" Архангельского. Я всегда любила посещать этот прекрасный парковый ансамбль, поэтому предложила именно эту площадку для джазового open air. И мои будущие партнеры, к моему удивлению, сразу же подхватили мою идею и говорят: "Прекрасный проект, несите презентацию и смету". Господи, а что там должно быть написано, в этой смете? Я понятия не имела, как вести бизнес тогда. Мне всего 25 лет, за плечами организация фестиваля французского кино, но ведь это совершенно другая история! Тогда первая смета была из 5-6 пунктов. Это сейчас у нас смета на пяти листах с кучей позиций, а тогда было так: артисты, еда, тех.обеспечение, реклама, аренда площадки. И все.

У меня есть друг, который, для того чтобы его сын стал настоящим художником, принципиально никогда его не водил в музеи и не показывал картины, считал, что так у мальчика появится свой собственный стиль. Вот и со мной произошло то же самое. Я стартовала, ничего не имея перед глазами, не изучив предварительно никакие европейские или мировые образцы, не приняв на веру ни одного стереотипа.

Поэтому можно говорить не о наследовании, а скорее об отличиях нашего джазового фестиваля от традиционно-европейского. Ну, кроме общей беды в сокращении финансирования и рекламных бюджетов.

Когда мы позднее привозили в Москву делегацию директоров зарубежных джазовых фестивалей, они удивлялись и радовались нашей молодой аудитории. Для них это вполне реальная проблема - традиционно в Европе джаз приходят слушать те, кому хорошо за 50, молодежь слабо интересуется такой музыкой. Поэтому какие-то фестивали просто закрываются, другие ищут компромисс в музыкальных стилях. А наш фестиваль с самого начала - это праздник молодых, активных, ярких.

Как триада "русский стиль – усадьба – джаз" повлияли на выбор музыкальных коллективов? На что Вы ориентировались, приглашая артистов?

Первые два года фестиваль был основан исключительно на программе из российских джазменов и наших эмигрантов, но уже с четвертого года он стал международным, причем мы сразу поднялись на уровень ведущих джазовых исполнителей Европы и Америки. Уже в 2006 мы привезли Branford Marsalis Quartet и Маркуса Миллера.

Если говорить о звездах-соотечественниках, то мы всегда включали в программу наших талантливых, но, возможно, не столь еще раскрученных артистов, которых, как мы понимали, обязательно нужно показать российскому зрителю. Например, великого саксофиниста Анатолия Герасимова с фольклорным проектом, скрипача Феликса Лахути с фанком. Я уже дружила с этими ребятами и мне очень нравилось то, что они делали. Я приходила к ним на репетиции и с удивлением слушала, как импровизация рождается на моих глазах.

Мне очень повезло с первым музыкальным директором фестиваля Наташей Ломоносовой. Она на самом деле была не управленцем, а джазовой певицей, всех знала, со всеми дружила, прекрасно ориентировалась в музыке. Она органично существовала внутри этой среды и, например, говорила мне, что да, вы знаете, есть такой Борис Козлов или Валера Пономарев, которые давно уже живут в Соединных Штатах, сейчас мы их привезем, они сделают концерт с оркестром и будет большой успех. Она подошла к нашему фестивалю именно как музыкант, за что я ей очень благодарна. Несмотря на то, что мне иногда приходилось Наташу трясти и говорить: ну когда будет информация, ты нам что-нибудь хоть скажешь вообще, а денег сколько надо заплатить музыкантам?

В те времена мы могли позволить намного больше, чем сегодня. Иногда нам очень везло с людьми. Иногда попадались люди, которые подставляли, были люди, которые хотели украсть фестивальный бренд. Вся история фестиваля "Усадьба JAZZ" для меня - настоящая школа жизни. Сложность в том, что нужно было держать эту ситуацию все время под контролем, во всех аспектах.

А с точки зрения финансовой? Первые фестивали имели гарантированную финансовую поддержку со стороны партнеров?

Во времена первых фестивалях мы практически не зависели от финансового фактора и не было мысли, что надо привести побольше людей, чтобы окупить затраты, мы не сравнивали, какой проект даст нам больше денег. Мы просто показывали все самое передовое, яркое, интересное лично нам.

Фестиваль Усадьба JAZZ с самого начала был крайне музыкальный, разнообразный. Акцент ставился на лучшее в российском джазе. И, честно говоря, тогда у людей было больше денег и мы могли себе позволить продавать билеты дешевле. В принципе, фестиваль с первого раза стал коммерчески успешным. Наши небольшие заработки позволяли потом два-три месяца платить команде гонорары. Мы первыми открыли нашим зрителям много интересных джазовых проектов, совершенно не коммерческих. Я думаю, если бы мы сейчас сделали такую программу - мы бы просто не собрали на нее людей.

У нас на главной сцене в 2005 году выступала группа "Safety Magic", а в 2006 "Zventa-Sventana" Тины Кузнецовой, мало кому известная. То есть у нас хэдлайнерами были русские коллективы, которые делают свою авторскую интересную музыку, но еще широко не известны. Сейчас нам необходимо ставить на главную сцену имена, которые гарантировано приведут какое-то количество тысяч людей на фестиваль. И мы не можем позволить себе пригласить музыкальную группу, не думая об этом.

А так хотелось бы, чтобы в основе фестиваля была только ваша "авторская программа", без ориентации на коммерцию…

Она всё равно всегда авторская, просто мы исходим из других условий. Благодаря большим артистам, которые любителям "истинного джаза" кажутся спорными (но которые приводят публику), мы можем привезти такие джазовые коллективы, которые в нашу страну не привезет никто. Потому что большой джаз - это большой бюджет.

А ведь сколько мы уже показали на фестивале джазовых классиков, которых никто не рискует привозить на отдельные концерты! Yusef Lateef & Belmondo Quintet, Billy Cobham, Nils Landgren, Zap Mama, John Scofield Group, Larry Coryell и другие славные имена. Мы стали поднимать планку нашего фестиваля именно за счет иностранных коллективов. Но один иностранец "съедал" бюджет всего дня российских артистов. Это было очевидно. Поэтому мы активно развивали взаимодействие с официальными представителями зарубежных стран. Сначала это были только американцы, потом к нам пошли буквально все посольства мира. Шли и говорили: «Пожалуйста, давайте сотрудничать, мы готовы поддерживать вас. У нас есть свой - польский, колумбийский, голландский – джаз» и так далее. Конечно, предлагались не самые раскрученные супер-звезды, но нам всегда было интересно показать разную палитру, разные коллективы артистов. В России нет другого такого фестиваля, где географическое разнообразие было бы настолько же мощным.

Откройте секрет - на основании чего вы приглашаете российских музыкантов выступить на фестивале или отказываете им?

Сейчас конкурс на место российского исполнителя на фестивале Усадьба JAZZ - несколько десятков коллективов на одно место. Вот такой у нас богатый выбор. Поэтому у претендентов должна быть стопроцентно интересная история, знаковая, которая будет достойно смотреться на уровне серьёзных иностранных мастеров. Какой-то весомый повод, новая программа или новый альбом. Но наши друзья-музыканты, конечно, продолжают нам по старой привычке звонить и спрашивать "Маш, привет, слушай, когда ты возьмешь коллектив-то, в конце концов?" Хочется просто завопить - ребята, ау, мы уже настолько далеко ушли, что вам и не снилось. Лучше расскажи, что ты хорошего и выдающегося сделал в последнее время? Что ты можешь сегодня предъявить искушенным зрителям? Можешь ли привести нам аудиторию?

Если мы выбираем проект для фестиваля, это должна быть авторская музыка или что-то реально оригинальное. В прошлом году, например, пригласили Алину Ростоцкую, которая выступила с новой программой и с новым диском. Мы понимали, что появился молодой артист, которого обязательно надо показать. Именно такие вещи у нас в приоритете.

Каким будет соотношение российских и не российских музыкантов в этом году?

У нас всегда много российских музыкантов, так или иначе. Но на площадке Аристократ будет в этом году два российских коллектива – Оркестр Петра Востокова и ансамбль "Арсенал". На сцене Jazz Club можно будет услышать Сашу Фрид, Анжелику Маркову - все они победители конкурса молодых исполнителей. Партер - сцена мощная по звучанию, она представит группу Pompeya, Shoo Project, Нино Катамадзе, хоть и не соотечественницу, но наш талисман. Традиционно у нас была площадка в стиле буги-вуги, свинг, рок-н-ролл в Юсуповской колоннаде... Но сейчас мы несколько меняем стилистическую направленность фестивальных сцен, для того чтобы показать разные грани импровизационной и джазовой музыки. В этом году эта сцена называется Индикатор, и на ней мы услышим многообраие - от эйсидджаза до индирока. Из российских исполнителей я бы особенно отметила певицу Manizha.

Из иностранцев в этом году уже подтвердили свое участие: американский соул-певец Raul Midon, замечательный норвежский трубач Nils Petter Molvaer, израильская звезда world music Ester Rada, модные англичане Ezra Collective и традиционный классический проект "Вышеградская четверка".