Станислав Обухов

Сегодня мы беседуем с певцом, джазовым вокалистом, одним из самых ярких «открытий» 4-го сезона программы «Голос» - Станиславом Обуховым. Он приехал из сурового Челябинска, чтобы показать свои недюжинные вокальные возможности на столичной сцене. Покорить капризную Москву потрясающим бархатным тембром и сибирской отвагой.

- Итак, начинаем с биографической информации – когда родился, где учился?

- Год рождения - 1985-й. У меня два образования, одно не музыкальное, а инженерное. Я закончил Архитектурно-строительный факультет Южно-Уральского Государственного Университета, а второе уже музыкальное. Это Южно-Уральский Институт Искусств им. П.И. Чайковского, факультет эстрадно-джазового вокала. Музыкой начал плотно заниматься еще в Университете, когда получал первое образование. Потом организовалась кавер-группа и, как часто это бывает, пели и попсу, и рок, и что еще придется... Я занимался и исполнением, и авторским материалом - сочинением стихов и музыки. Со временем стал все сильнее ощущать недостаток знаний, понимания того, что же я делаю в музыке. И друг мне посоветовал поступить на отделение вокала.

- А не страшно было так резко поменять направление в жизни? Вроде профессия в руках, уже самостоятельный человек и вдруг – резкий поворот к эстраде, вокалу.

- Дело в том, что я сначала все-таки проработал какое-то время по специальности, которая связана с оценкой недвижимости и не только. Пришлось полазить по промышленным высоткам и фабричным трубам… Но потом музыка стала приносить ощутимо больше и денег, и удовольствия. Хотя, конечно, работа в кавер-группе - больше ремесло, чем творчество. И так получилось, что в 2011-м году судьба меня свела с руководителем нашего челябинского биг-бэнда, Станиславом Васильевичем Бережновым. Заслуженным артистом России. Как раз тогда мой друг Миша мне и сказал - почему бы тебе не поступить в Институт музыки, тебя возьмут. Я подумал - действительно, а почему бы и нет? Взял и поступил!

- Но, простите за прямоту, но зачем певцу кавер-группы академическое образование? У нас, как правило, вокалисты довольствуются музыкалкой…

- Дело в том, что у меня в багаже не было даже начальной музыкальной школы… Но тяга к знаниям не позволила успокоиться. Я считал необходимым освоить азы гармонии, профессию вокалиста. Но всю важность музыкального образования осознал только к концу последнего курса, и в результате... остался очень доволен этими четырьмя годами в Институте Искусств.

- Итак, четыре года на дневном отделении. А чем же зарабатывал на жизнь в это время?

- Зарабатывал игрой в кавер-группе «Здесь и Сейчас». А Станислав Васильевич Бережнов, как я уже сказал, взял меня солистом в джаз-бэнд, мы периодически выступали на разных площадках, в том числе на международном джазовом фестивале «Какой удивителен мир». Серьезность всего происходящего я начал понимать, когда глубже втянулся в процесс, почувствовал, как профессионально применять свои умения и навыки. Певцам, может быть, в таком объеме теоретическое знание не всегда нужно, но я себя не позиционирую только как «певец-певец». Я бы себя хотел назвать музыкантом, мне так больше нравится.

- А кто посоветовал рвануть в сторону Москвы и попытать здесь счастья? Снова Бережнов?

- Разговоров об этом было много – с друзьями, с коллегами музыкантами. Ну, Станислав Васильевич эту идею поддержал. Я думаю, что для любого артиста или музыканта, жизнь в провинциальном городе всегда слишком тихая, для творчества мало «движухи». У нас в Челябинске максимум 20-30 активных, «продвинутых» музыкантов, мы периодически делаем джемы, программы… Жизнь идет, но я в какой-то момент почувствовал, что достиг своего предела и надо двигаться дальше уже географически. А все дороги у нас, как известно, ведут в Москву.

- Неужели не было страшно уйти с насиженного места, из своей дружественной тусовки и постараться завоевать довольно жестокий столичный мир?

- Я думаю, что лучше попытаться, использовать все свои шансы, чем бояться неудачи и потом горько жалеть об упущенных возможностях. Это моя позиция – не сдаваться, постоянно пытаться что-то сделать. Так получилось, что проект «Голос» оказал свое положительное влияние, я получил отличный промоушн, и хорошую позицию для старта. Хочется верить, что я притяну творческих людей, которые, как и я, мечтают создавать новое в музыке, творить. Ведь я не просто вокалист, я надеюсь расти, работать на более широком уровне.

- В какую сторону будет это развитие? Это джаз, соул, может быть создание авторских композиций, запись альбома?

- Честно говоря, мне нравится много направлений в музыке и помимо джаза. В глазах большинства джаз – это в основном ретроспекция. Сейчас время смешения стилей и мне хочется работать в такой форме, которая понятна и близка молодому поколению. Например, существует такая польская команда «Parov Stelar». Они прославились сэмплами из смешения композиций 30-х годов прошлого века и современных танцевальных ритмов. Это интересная находка и мне тоже интересно использовать новые технологии в своих композициях.

- А как у Вас с командой? Нашли единомышленников?

- Здесь, в Москве, я встретил и новых, и уже знакомых мне ребят, в том числе из родного Челябинска. Есть мысли, какие-то музыкальные наброски, которые я, собственно, и разрабатываю сейчас в своей домашней мини-студии. Задача - найти какую-то свою фишку, свою манеру. Свою определенную, уникальную тематику.

- Теперь немножко поговорим о музыкальных вкусах. Как с возрастом проходила трансформация музыкальных пристрастий?

- В детстве, естественно, были «Битлы» на пластинках, до них - «Бременские музыканты», потом музыка перекочевала на кассеты, на них крутились группы «Кино» и «Наутилус». В школе возникали другие увлечения, даже рэп. Эминем. Ибо я был баскетболистом, а баскетболисты и рэп всегда дружат. В институте начался период более тяжелой музыки. «System Of A Down», «Metallica» Чисто возрастное. А потом мой учитель по гитаре познакомил меня с джазом. Сначала я брыкался и не понимал. А потом начал слушать биг-бэнды прошлого века, свинг, Count Basie, из вокалистов все началось с Синатры, Дайаны Кролл, Аниты О’Дэй… Сейчас мне интересны не только биг-бэнды и вокалисты, но и очень многие инструменталисты, например американский трубач Кристиан Скотт, у него интересная музыка, совершенно мрачная. Я думаю, что нельзя зацикливаться на чем-то одном, если решил сам делать в музыке новое и интересное, нужно смотреть шире, не опасаться «каши в голове», потому что это не просто каша, а питательная среда для творчества.

- Ну и последнее. Если я не спрошу по поводу участия в программе «Голос», меня наши читатели не поймут. Как все это выглядело изнутри, для участника?

- Изнури это, конечно, такой фарс, шоу. Когда ты видишь модераторов, которые управляют выражением эмоций публики, понимаешь разницу между жизнью и картинкой в телевизоре. Но, откровенно говоря, вся эта изнанка – просто мелочи и для меня участие в Голосе было чем-то совершенно космическим с точки зрения профессии, да и вообще как событие в жизни.

- Было сложно вжиться в роль конкурсанта?

- В ожидании слепых прослушиваний, я как-то потерял ощущение реальности. Вроде бы сидишь сейчас вместе со всеми, готовишься, смотришь на трансляцию выступлений и вдруг должен сам оказаться внутри этой картинки… Да еще перед самым выходом у меня что-то случилось с гитарой, я ведь должен был и петь и играть. Стою на сцене, жду, уже наставники что-то обсуждают, а мне по-прежнему говорят: нет сигнала. У меня весь номер был завязан на том, что я начинаю и бэнд вступает только на втором куплете. Что же мне, у гитариста брать инструмент, что ли? Нет, я хотел выступать со своей гитарой. Поэтому держался, борясь с волнением. Из всего этого опыта я вывел заключение, что не смотря на шоу, для победы в конкурсе была важна именно соревновательная жилка, выдержка и желание победить. И еще - уважение к партнеру по сцене. Когда мы делали номер с Аллой Рид, нам было важно красиво, органично выступить в дуэте, а не переорать друг друга. Ведь джаз – штука очень тонкая, едва какой-нибудь не тот мелизм, не оттуда – сразу слышно, режет ухо. При этом я себя еще в полной мере не считаю джазовым певцом, потому что надо еще много учиться, в том числе – чувствовать материал и стиль, учиться импровизации.

- А с кем-то из действующих джазменов, или с большими столичными бэндами есть планы поработать после такого интересного опыта?

- Сейчас есть в планах работа с Александром Борисовичем Градским, хоть джазменом его сложно назвать. И еще у меня есть мечта посотрудничать с нашим земляком, Анатолием Ошеровичем Кроллом. Он как-то приезжал в Челябинск на фестиваль, и в Институте Искусств был его мастер-класс. Наш биг-бэнд при Академии Культуры сыграл какую-то вещь. А потом вышел Анатолий Ошерович и сказал что-то типа: «…тромбоны, играйте так, вы почему так восьмые играете? Давайте поменяем». Еще несколько указаний и бэнд зазвучал как будто это совсем, совсем другой оркестр! Когда видишь, как человек умеет учить - понимаешь, что дорогого стоит поработать под его руководством.