Вадим Иващенко: "Я сразу влился в блюзовую тусовку"

Он начал учиться в музыкальной школе по классу фортепьяно с пяти лет и жутко ненавидел это дело, пока в руки не попали отцовские бобины и пластинки «Криденс»,первые записи Beatles, Rolling Stones и с того момента его уже было не оттащить от инструмента. А потом было увлечение чикагским и кантри-блюзом, был фильм «Перекрёсток» с Райем Кудером, в старших классах школы любовь к рок-н-роллу заставила самостоятельно освоить гитару. Он принадлежит тому удивительному поколению музыкантов, что учились на слух: чтобы снять какие-то партии, нужно было все время переставлять иголку на пластинке или прокручивать бобины вперёд-назад, — не было таких возможностей, как сейчас, — но это лишь усиливало их интерес. А результаты восхищают!

Как ваши родители относились к серьезному увлечению музыкой?

Не очень хорошо, потому что они не хотели, чтобы это стало основной профессией.

Джазом я увлёкся на первом курсе университета — Чарли Бейтси, Дюк Робиллард, открыл для себя потрясающих джазовых гитаристов: Кенни Барелла, Гранта Грина, Джо Пасса. Так получилось, что я после окончания института поработал немножко по специальности на заводе «РосСельМаш». Это были девяностые, заработки были не очень, а когда я сыграл первые удачные концерты с группой «Мишурис блюз Бэнд» и заработал чуть больше, чем месячную зарплату на заводе, вопросы отпали.

Мишурис приезжал к вам в Ростов-на-Дону?

Наоборот, я приехал в Москву. Первый мой визит был в клуб «Форте»: там я познакомился с Михаилом Петровичем Соколовым. Я записал его телефон и когда через полгода позвонил ему, он мне сказал, что как раз Михаил Мишурис набирает коллектив. Я позвонил Мишурису и, как-то мгновенно, у нас собрался джамп-блюзовый коллектив. Он назывался Mishouris and his Swinging Orchestra. Там был кларнет, контрабас, гитара, барабаны, а Мишурис пел и иногда играл на гармошке. Я помню, мы сразу поехали на фестиваль «Дельта Невы», у нас довольно бурно происходила музыкальная жизнь.

Получается, переезд в Москву был безболезненным?

Да, я сразу влился в блюзовую тусовку. Я, к сожалению, не застал легендарный клуб «Арбат блюз Club». Это был чуть ли не первый блюзовый клуб параллельно с B. B. King, где проводились блюзовые джемы и постоянные концерты, это было сосредоточие блюзовой жизни Москвы.

А в родном городе у вас были друзья по интересам?

Были, в меньшем количестве, чем в Москве, но не менее легендарными на тот момент. Я сразу познакомился со старшим поколением блюзовых музыкантов. Например, такой коллектив, как Helicopter Blues Band — это были местные Led Zeppelin. Вместе с замечательным вокалистом Павлом Зибровым, мы создали группу под названием «Брайт», она стала достаточно уважаемой в Ростове-на-Дону и чуть ли не единственной ритм-энд-блюзовой группой на тот момент.

В то время происходили очень интересные события: коллекционер пластинок по имени Виталий Григорьевич Качкинаев стал работать на «Радио Ростова 101 FM», как сейчас помню. Параллельно он открыл клуб, где пропагандировал ритм-энд-блюз, рок-н-ролл в основном пятидесятых и шестидесятых годов, где сформировалось очень мощная молодёжная тусовка вот этого всего. Он крутил свои передачи, где представлял уникальные музыкальные пластинки, которые собрал за многие годы. Живая музыка в этом стиле игралась по пятницам и субботам. Это было очень вовремя, как раз на взлёте нашего коллектива. Потом ещё выросли некоторые другие ростовские группы рокабилли, рок-н-рольные. Было очень интересное время.

Надо сказать, что был такой Pilzner Blues Fest, который проводился несколько лет подряд в Ростове и куда приезжали американские музыканты. Я помню конкретно три фестиваля как минимум. Как раз тут туда приехал мой любимый гитарист молодости Чарли Бэйтс.

Каково это, выходить на одну сцену со своими героями?

Со многими кумирами своей молодости я повстречался здесь, в Москве. Чарли пришел к нам на концерт Mishouris and his Swinging Orchestra, в «Форте». Это был 2005 г. Затем мне удалось поджемовать с Дюком Робиллардом [Duke Robillard], ещё одним моим героем. Он выступал в ММДМ, где был большой концерт. А потом на афтапати в клубе B.B. King он играл на гармошке, и несколько московских музыкантов удостоились чести поджемовать с ним.

Это странное ощущение, потому что я всегда был уверен в своих силах. Ты как будто лишний раз получаешь подтверждение своего класса, своего качества от уважаемого авторитетного музыканта. Это очень лестно. Чувствуешь себя абсолютно как рыба в воде, но когда ты играешь для нашей публики, ты немножко не уверен поймут ли тебя вообще, оценят ли. А там ты на 100 % получаешь поддержку.

Получается, вы сомневаетесь поймут ли вас зрители, нежели профессиональные музыканты?

В России. Когда ездил на фестивали в Финляндию, Францию, Бельгию, да и в Штаты ездил, я был абсолютно уверен что моё творчество там воспринимается хорошо. Более того, на глазах вырастала маленькая фанатская база, это было очень приятно

Неужели российские слушатели настолько не восприимчивы к блюзовой музыке?

Я бы не сказал, что не восприимчивы, они как раз очень часто восприимчивы, просто нет того культурного бэкграунда. Это наследие, впитываемое из детства, то здесь это все равно чуждое, приходится прилагать усилия, чтобы донести мысль. Но как правило музыка говорит сама за себя и публика в конце-концов её воспринимает.

Какой тур самый запомнившийся?

Пожалуй, когда ездил на блюз-фестиваль в город Тампере в Финляндии, во Франции в Бордо тоже был крупный фестиваль и очень много интересных коллективов, но туда мы приезжали уже с готовыми программами, а в Финляндии выступали с местными музыкантами и вот это сотрудничество было интереснее всего, находить общий язык с коллегами. Подобное ощущение я испытал, когда был в Остине в Техасе, в одной из блюзовых столиц.

Сейчас говорят, что в Америке осталось только два живых по-настоящему музыкальных в культурном смысле города: это Нэшвилл и Остин. Там бурлит музыкальная жизнь. Потому что там очень много клубов прямо на пешеходной улице. Подряд стоят клубы где с двух часов дня и до поздней ночи звучит живая музыка. Там я увидел ещё двух своих кумиров: Джимми Вона, брата Стиви Рей Вона, в клубе Continental. На втором этаже с джазовым органом трио, а на первом этаже играл гитарист Джеймс Берд, который работал с Элвисом, до этого с Риком Нельсономи сочинил известный риф Сьюзи Кью. Я бегал с первого на второй этаж, чтобы максимально поглотить атмосферу. Потом я пошёл на джем в легендарный клубAntone’s Nightclub, поиграл с местными музыкантами. Ощущения незабываемые, когда ты играешь.

Вернёмся в Москву. Вы наработали свой первый концертный опыт с Мишурисом, он был главным толчком вашей профессиональной карьеры?

Я бы сказал, что да, потом произошли некоторые изменения в составе, сменилась ритм секция, взяли больше курс на блюз, чем на свинг. Я почувствовал силы для сольной карьеры, собрал свой коллектив Boneshakers и с тех пор играю ритм-энд-блюз. В последующие годы я увлёкся джазом, у меня появился джазовый коллектив, не постоянный, с разными музыкантами, но концерты происходят регулярно, в том числе и в Клубе Алексея Козлова. Потом у меня появился фанковый коллектив Beat Bombers, где звучит исключительно авторская музыка олдскульного направления, шестидесятых - семидесятых. И совершенно неожиданно вышла эта виниловая пластинка, которая была представлена на презентации в Клубе Алексея Козлова.

Вы считаете себя все-таки джазовым или блюзовым гитаристом?

И тем и другим. Мне всегда нравилось совмещать разные жанры, и время от времени что-нибудь да перевешивает.

Как вы познакомились с музыкантами из своих групп?

Это одна тусовка: джемы, клубы. Несмотря на то, что клубов в принципе немало в Москве, но круг достаточно ограниченный: все друг друга знают.

Насколько «Дом у Дороги» повлиял на вас?

Кардинальным образом. Он уникален тем, что совпало несколько составляющих. Во-первых, открылся уютный небольшой домик на Спортивной в два этажа. Первый отводился под клуб, он и стал сосредоточением блюзовый музыки. Юрий Иванович Костин, фанат и подвижник движения, стал устраивать там концерты. В то же время фанат блюза Фёдор Романенко, заведующий сайтом блюз.ру, стал привозить норвежских и шведских музыкантов, которых открыл для себя, бывая в Европе, а аргентинский гитарист по имени Омар стал привозить музыкантов из Чикаго. Настоящих, блюзовых: К примеру, приезжал брат Бадди Гая [Buddy Guy] Фил Гай [Phil Guy]. Чикагские ребята просто побаивались ехать в Россию, в далёкую незнакомую страну, пока не появился Омар: он достаточно долгое время прожил в Чикаго, дружил и джемил с ними.

Лейзи Лестер [Lazy Lester], чьи песни исполняли Rolling Stones, и многие другие культовые американские гитаристы приезжали в «Дом у Дороги», мы имели возможность их послушать и с ними поиграть. Потом «Дом у дороги» закрылся, а Омар уехал с концами. Неизвестно, когда ещё кто-то приедет такого калибра. Там каждый день бурлила жизнь, чуть ли не каждую неделю приезжали люди из других городов. Я помню, приезжала группаBlack с Владимиром Демьяновым из Екатеринбурга. К тому же там были легендарные еженедельные джемы, и в итоге сформировалось мощная тусовка любителей блюза.

CON PANNA SESSIONS

Почему альбом называется CON PANNA?

Этот альбом родился очень спонтанно. Там разнообразная и разнородной музыка, и ко многим по композиции тупо было сложно придумать название чтобы передать настроение, как и всему альбому. История у этого альбома долгая: у меня набралось некоторое количество композиций, которые не укладывались ни в рамках ритм-энд-блюза, ни джаза в чистом его понимании, но музыка была классная. Мы играли на концертах эти вещи и, ни на что не надеясь, я сыграл пару композиций на Мансарде Клуба Алексея Козлова. Так случилось, что на концерте был Фёдор Круглов, гитарист, собиратель музыки, подвижник в неком смысле. Ему настолько понравилось, что он сказал: «Это надо записать. Давай подумаем, собирай музыкантов и записываем эту программу». Я собрал своих любимых друзей-музыкантов, на мой взгляд, одних из самых талантливых в Москве. Плюс к нам присоединился наш американский друг Дэйв Граут, который играл на перкуссии и уникальном для России инструменте педал-стил гитаре.

Насколько этот альбом — спонтанные импровизации?

На 50 %. Естественно, там есть основные темы, но и места для импровизации тоже было достаточно. Так получилось, что мы мгновенно записали альбом. К примеру, с барабанщиком Антоном Дашкиным мы записывали некоторые песни буквально за один-два дубля.

Вы сами делали все аранжировки? Насколько др музыканты делали свой вклад?

Нет, я писал только основные моменты: я считаю, что кадры – наше всё. Я только задавал направление, а дальше они как чувствовали музыку – так и излагали. Я считаю, что такой подход оправдался на все 100 %.

У альбома очень спокойное настроение, что необычно в наши турбулентные времена.

В разные времена я вдохновлялся разными вещами. Какие-то вещи писались во время пандемии, когда было нечего делать и мы все сидели дома, мечтали о море и солнце. Сейчас обстановка более нервозная, но, слава богу, что мы успели сдать альбом буквально перед тем, как все это началось. Но тот момент ещё более-менее соответствует настроению альбома и мировосприятию слушателя.

Беседовала: Мария Новикова

Фото: Андрей Шуклин

Ближайший концерт клубе 14 мая

Слушайте The Beat Bombers — The Beat Bombers на Яндекс.Музыке